Фандом: «Три мушкетера» Рейтинг: G Персонажи: Атос/Миледи Размер: 443 слова От автора: сильнейшее AU, автор напихал кучу отсебятины, за что извиняется. ООС, само собой. Не вычитано. И вообще, автор приносит свои извинения за то, что в результате получилось.
Атос стоял на Королевской площади, прямо напротив особняка леди Кларик, и размышлял. Раз за разом судьба сводила его с этой женщиной. Этот раз - уже третий, впору поверить в то, что это не случайные совпадения. После первой их встречи он на ней женился. Он был молод, горяч, он был влюблен и считал ее ангелом, спустившимся на землю. Земная жизнь казалась молодому графу раем, а клятвы этого чистого существа заставляли его верить, что и после смерти они будут неразлучны. Тем страшнее оказался удар, тем сильнее было разочарование. Пылкий нрав молодого человека, понятия о чести своей и рода, благодаря наставникам ставшие частью личности графа, сила и неожиданность потрясения, уединенность лесной поляны - все это заставило наследника рода де Ла Фер принять решение, которое казалось ему на тот момент единственно правильным. На протяжении долгих месяцев он считал, что поступил так, как должен был. Чем больше узнавал он о своей возлюбленной, тем отчетливее понимал, какого демона называл он своей женой. Возможно, другому человеку и удалось бы навсегда усыпить свою совесть, но... "А чем ты лучше ее?" - шепнуло сердце. "Под влиянием момента ты убил женщину, о которой на тот момент не знал ничего дурного" - подхватил разум. "Так кто же ты сам тогда?" - припечатала совесть. Граф де Ла Фер исчез, на свет появился мушкетер Атос. Ехидная и жестокая судьба дождалась, пока молодой человек освоился в своей новой жизни, нашел друзей, и нанесла следующий удар. После второй встречи с леди Винтер Атос приходил в себя еще дольше. Узнать, что она жива, понять, что это знание приносит облегчение, не потому что совесть терзает, а потому что все еще любишь!.. Ненавидишь, презираешь ее, а вместе с ней и себя, потому что такой же, потому что одного поля ягода, и сколько бы ты не пытался изменить себя, знать, ничего не получится. Любить и знать, что любишь демона, но лишь потому что сам ты - демон. Она тогда тоже узнала его. И испугалась, ах, как она испугалась. Смерти, разоблачения и... влечения? Безумная ночь, проведенная вместе, за которую едва ли было произнесено пять слов, оставила еще больший хаос в сердцах и головах. И вот - третий раз. Мальчишка рассказал о страшной тайне леди Кларик, сомнений нет, это она. Войти или нет? Войти - значит подтвердить самому себе, что он никогда не сможет начать все с чистого листа, ведь предъявить права на падшую женщину может лишь не менее преступный мужчина. Развернуться и навсегда покинуть площадь - отказаться от женщины, которую он любит, какой бы не была эта любовь, постараться убедить себя и мир, что демона в душе можно победить. Атос отвел себе на решение только три удара сердца - зачем больше? Все ведь и так ясно... Ширина Королевской площади - всего 200 шагов.
Sha, честно говоря, я по "Трем Мушкетерам" фанфики вообще не читала... А то что по пейрингу не пишут - странно. Вкусный же, столько точек зрения на эти отношения, столько там всего накручено)
Фандом: «Три мушкетера» Пейринг: Атос/Миледи Предупреждение: AU
Разумеется, он не думал, что умрет вот так: в предрассветном полумраке душной спальни, лежа в постели, как дряхлый старик. Четыре дня назад у него было все, чтобы быть счастливым. Он полагал, что доживет до тех несбыточных ныне времен, когда его сын будет взрослым. Хотя нет, это ложь. Четыре дня назад он вообще не думал о смерти. Ему и сейчас почти не верится, что вот-вот все закончится. Но нужно поверить, заставить себя, потому что мрачное лицо лекаря не предвещает ничего хорошего, потому что слуги смотрят на него со смутным ужасом, как на непогребенного мертвеца, потому что сегодня приходил чертов кюре, потому что Анна, то и дело, отходит к окну, делая вид, будто смотрит на снег, но он замечает, как вздрагивают ее плечи и судорожно вздымается грудь. Он так много хотел бы сказать ей. Ну, хотя бы что она не должна плакать, у нее ведь чудесная улыбка. А еще, что он не сомневается – она даст сыну лучшее воспитание из всех возможных, в этом на нее можно положиться. А еще, что он ни о чем не жалеет. Что благодарит всех богов, в которых только верят люди, за обычно столь несвойственное ему терпение, заставившее его выслушать ее, хотя от гнева перед глазами стояла пелена. Что он простил ее и ни разу не раскаялся в этом... Что он ей верит. Но из горла вырывается только бессвязный хрип. В ее глазах печаль и тревога. Она подносит к его губам бокал с анисовой микстурой. Она считает, что от этой горькой дряни ему становится легче, а он не хочет разочаровывать ее. Он выдыхает – ни к чему ее пугать, делает глоток и пытается сложить непослушные губы в улыбку, когда она склоняется над ним, обдавая запахом лаванды, касается щекой его щеки, целует лоб и висок. - Спи, мой друг, - шепчет она, - тебе нужен отдых. Он знает, что отдых ему уже не нужен, но чтобы не расстраивать ее, послушно закрывает глаза. В конце концов, он и вправду устал. Он не видит, как холодная улыбка кривит ее губы, когда она рассматривает содержимое бокала, прежде, чем вылить его в огонь.
Милосердие AU такая AU... слезовыжималка, флафф, с обоснуем не дружу, потому серьезные ляпы по матчасти эпохи вполне могут иметь место быть
читать дальшеПервый порыв - самый правильный. Он хотел убить ее. Его жена, графиня де Ла Фер, клейменая преступница, проститутка или воровка. Его жена. Она лгала ему, обманом вынудила на себе жениться, разыгрывая невинность, а на самом деле... Мысли в голове распались на обрывки, бессвязные, рассыпающиеся пригоршней разноцветных бусин, перед глазами встала мутная пелена, через которую взгляд выхватывал то ангельское неестественно бледное лицо, то изуродованное клеймом лилейно-белое округлое плечо, рассыпавшиеся по плечам локоны, снова клеймо и гримасу боли, исказившую нежные черты. Она его обманула, она заплатит. Его руки дрожали, когда он встал, оглядываясь. Скоро подоспеет челядь. У них должна быть веревка. Она застонала громче, открыла глаза, рука беспомощно шарила по груди, пытаясь натянуть ткань на место. На лице растерянность и тревожная морщинка между бровей. Или это от боли? В уголке рта капелька крови. Она наткнулась на его взгляд, как на острие шпаги, и замерла, приоткрыв рот. Понимание в небесно-голубых глазах сменилось ужасом. Ему не надо было медлить. Пока она лежала без сознания у его ног, как павший ангел, поверженный на землю гневом господним и провидением, пока в нем кипел гнев, и не успела шевельнуться постыдная слабость - надо было расправиться с ней сразу. Анна рыдала у него в ногах, судорожно натягивая спущенное с плеч платье, и в глазах ее было море слез и страха. Она умоляла, заверяла, что все это - ужасная ошибка, что любит его, плела на ходу какую-то историю, в которую не поверил бы и наивный младенец. Она лгала, спасая свою никчемную жизнь, цепляясь дрожащими пальцами за его пояс, не сводя с его лица молящего взгляда, а рыдания сотрясали ее тело. Она должна была умереть. Заплатить за свою ложь. Она была лгуньей, преступницей, но дурой не была. Она все прочитала в его взгляде, осела на землю, панически озираясь, отползая назад... а потом извернулась и бросилась бежать, подхватив тяжелые юбки и неловко припадая на одну ногу. Ему следовало дать ей убежать. Она настиг ее в тот момент, когда она упала на колени с криком, полным боли, судорожно дернулась вперед и замерла. Он не хотел видеть в ее глазах животную панику, но все же поднял за волосы, поворачивая лицо к себе. Она все еще походила на ангела, хотя лицо ее исказила гримаса, смысла которой он не мог понять. ненависть? Отчаянье? Злость? — Милосердия... Прошу милосердия, во имя Всевышнего... Она уже молила его об этом минуту назад. — Отпусти. Не убивай. Вдалеке раздалось ржание лошадей, к ним спешили, а она не отводила взгляд, вцепившись ему в камзол, и упрямо твердила: "Не убивай"! Казалось, она никогда не замолчит, и в ее сухих глазах больше не было ни единой слезинки, как будто сам ад смотрел сквозь холодные сухие провалы ясно-голубого неба. Показалось вдруг, что ей не шестнадцать, а гораздо-гораздо больше, как будто и правда дряхлая ведьма приняла облик юной девушки, или это и в самом деле было исчадие ада. — Милосердия. Мой сеньор, именем господним заклинаю вас, будьте милосердны, я не причинила вам никакого зла... Он ударил ее по лицу, кулаком, так не бьют женщину, желая поставить на место, таким ударом можно запросто убить. Она валялась бесформенной грудой у его ног, в расстегнутом платье, перемазанная в земле и листьях, и не шевелилась. Ржание лошадей и топот копыт были все ближе. Она не причинила ему зла, всего лишь обманом влюбила в себя, стала его женой, солгала и выставила круглым дураком. Определенно, она заслуживала смерти. Граф де Ла Фер стянул с плеч плащ. Определенно, первый порыв был самым правильным. Его люди выехали на поляну. когда он был уже в седле, бережно удерживая перед собой закутанную в плащ бесчувственную графиню. --------- С волосами, убранными в косу, синяками и ссадинами на лице, среди высоких подушек и в скромной ночной сорочке со стоячим воротничком она больше не напоминала ни ангела, ни исчадие ада. В плшущих отсветах камина ее лицо опять выглядит много старше. — Спасибо, - хриплым карканьем вместо нежного воркования. В ясных глазах ожидание и страх. Взгляд мечется между лицом супруга, на котором невозможно прочесть ничего, кроме суровой решимости, на кувшин в его же руках. — Пейте, мадам! Она смотрит так, словно ей преподносят яд, и где-то спустя минуту до него доходит, что это логичное умозаключение. Но Анна пьет кубок за кубком, не возражая, давясь с непривычки, и только руки ее мелко дрожат. Для того, чтобы отравить ее, хватило бы одного кубка. В голову графа приходит гениальная мысль, что пьяную жену можно просто выкинуть из окна. Или уронить с лестницы. Впрочем, с трезвой с ней можно сделать все то же самое. Он словно слышит, как все эти мысли звучат в голове Анны, но она не решается возразить ни словом, ни жестом. Она допивает последний кубок, но признаков опьянения нет. словно страх не дает вину подействовать как надо. Потом глаза ее расширяются, когда она смотрит на последние приготовления. А он зажигает побольше свечей, словно для черномагического ритуала. Или наоборот, как в церкви... — Будьте милосердны... — шепчет она, судорожно вцепляясь в одеяла и глаза ее делаются невероятно огромными. Он не отвечает, и она замолкает, а может, ужас сковал горло. Она покорно укладывается на пол, на подстеленное тряпье, позволяет связать себя, закусывает кляп, а тело ее дрожит мелкой дрожью. Пока он греет на углях нож, она смотрит, словно не может отвести взгляд. Она дышит глубоко и размерено, словно успокаивает себя. Граф спрашивает себя, а чего он собственно ждал? Слез? Криков и рыданий? Она кричит. Выгибается в своих путах и кричит горлом, всей грудью, несмотря на то, что зубы плотно впились в туго скрученный жгут. Он не хочет ее калечить, а потому старается вонзить нож неглубоко, не глубже, чем необходимо, но темная в свете свечей и камина кровь заливает рану. Он просто прижигает развороченное плечо, наугад в кровавое месиво, и понимает, что Анна больше не кричит. Пока он приводит комнату в порядок, обтирает от крови бессознательное тело, бинтует рану, собирает в кучу пропитанное кровью тряпье, в голове его царит хрустальная пустота. Та пустота, которую он увидел в глазах Анны несколько часов назад, когда она молила его о милосердии. Во рту стоял противный горький привкус, а от запаха крови мутило. Графу де Ла Фер срочно нужно было выпить. Или лучше надраться в стельку. Благо его супруга после оказанного ей милосердия еще не скоро придет в себя.
читать дальше--------- В следующий раз он вошел в спальню жены через две недели. Графиня все еще хворала, прогоняла от себя служанок и лекаря, но последние три дня ее аппетит явно улучшился, и она выходила в сад подышать воздухом. Женщина, сидящая в кресле у окна и жмурящаяся под лучами осеннего солнца, не могла быть Анной. Болезненно-бледная, с темными кругами под глазами и внезапно проступившими на недавно юном лице морщинами. В уголках глаз, между бровей, вокруг рта обозначились резкие складки. В белокурых волосах сталью блеснуло несколько тонких серебряных прядок. — Спасибо. Я никогда не забуду вашей доброты. Она встала и осталась стоять, чуть склонив голову. — Не стоит благодарности, мадам. Вы просили меня быть милосердным, но я сделал это не ради вас. В ясных и холодных, как осеннее небо, глазах мелькнуло удивление в странной смеси с пониманием. — Я все равно благодарна вам, — она чуть вздернула подбородок, едва заметно прикусила губу. — И что же в итоге решило мою судьбу? — Она еще не решена. Он сказал это слишком поспешно и резко, но Анна продолжала смотреть ему в глаза. И граф де Ла Фер снова не понимал, что значит выражение ее лица. Две недели назад ему казалось, что он знает все о том ангельском создании, что досталось ему в жены. На лице Анны, всегда невинном и открытом, царила нежная и кроткая улыбка... В памяти всплыло искаженное мукой лицо, кровь, полный животного ужаса и боли крик. Расчерченное дорожками слез лицо и сухие, полные упрямой надежды и злости светлые-светлые глаза... — Все в вашей власти. — Я не знаю, что с вами делать. Вы меня предали. Обманули. Опозорили. Мне следовало убить вас... — Слова показались сухими и бессмысленными, как опавшие листья. — Я не знаю, почему оставил вас жить. Вы просили о милосердии... Она кивнула, будто королева, принимающая подношение. — Вы были милосердны. Я надеюсь на ваше милосердие и впредь, пока вы решаете мою дальнейшую судьбу. Еще две недели назад она бы обвила его шею своими нежными ручками и принялась уверять в вечной любви. Что-то кольнуло под ложечкой. Юная, нежная Анна, прелестное дитя, его невинная и прекрасная возлюбленная... Женщина, стоящая перед ним с неестественно прямой спиной, казалась на десять лет старше. Или на двадцать. На целую жизнь, подсказал горький и циничный голос откуда-то изнутри. Кажется, это его собственный голос. Что она сделала с ним? Господи, во что она его превратила, что она с ним сделала?! Их разделяла всего пара шагов, и один удар сердца. Сжать тонкое беззащитное горло. сломать тоненькие косточки, смять, сломать, раздавить... Она вскрикнула, когда он неосторожно задел плечо — под платьем угадывалась повязка. Она не сопротивлялась почти, только слабо уперлась ему в грудь ладонями, а потом обмякла в объятиях, откинулась назад, позволяя целовать лицо, шею, лишь тихо шипела от боли, когда тревожили рану на плече. Потом, когда они уже просто лежали в кровати, Анна, неудобно запрокинув голову, смотрела ему в лицо, и глаза ее были сухими и холодными. Совсем недавно в такие моменты она улыбалась, а он говорил, как она прекрасна и как он ее любит. Сейчас между ними не было слов, и быть не могло. Преступница. Лгунья. Исчадие ада. Ведьма. Графиня де Ла Фер и его жена. Он с опозданием понял, что говорил это вслух. Анна разрыдалась, и рыдала долго, уткнувшись ему в плечо, а он гладил ее по волосам. Что-то изменилось. Анна, он сам, их брак. Он все еще не мог сказать, почему не убил ее. Но назвать это справедливым наказанием уже не мог даже в мыслях. Кажется, его графская честь была тут ни при чем. Анна - его жена. Он не сразу разобрал, что она произнесла между всхлипами. — У нас будет ребенок. Он все-таки будет, несмотря на.. на все. Я хочу, чтобы был мальчик... Она не перестал гладить ее, успокаивать, только больно прикусил щеку, сдерживая вопросы. Анна знала еще тогда? И не сказала? Не была уверена? Вопросы теснились в голове, но он не спешил выяснять истину. Он никогда не сможет поверить этой женщине до конца. Или понять ее. Исчадие ада, ведьма, ангел небесный... Возможно, когда-нибудь она приподнесет ему кубок с ядом. Или бастарда. Или еще чего похуже. Рассудок выдвигал одно умозаключение за другим, но почему-то ядовитые мысли не овладевали сознанием. Верит ли он своей жене. — Анна, вы мне верите? Она замерла, рыдания стихли. Она подняла голову, и посмотрела ему в глаза. Заплаканное покрасневшее лицо, совершенно некрасивое. Он понял ее ответ раньше, чем она с кривой, какой-то болезненной гримасой ответила: — Да.
Авторы 1 и 2 - очень красиво, спасибо вам. Автор 3... я покорен *____* это - ми-ми-ми-ми-ми, это - атата, это... слов просто не хватает. Даже если бы я хотела сказать долю того, что я чувствую, пришлось бы исписать страницы три) Спасибо, автор. Вы откроетесь мне? хотя б в умыл? не заказчик
О, любимый паринг детства, про тебя всегда было так мало =)
Спасибо первому автору, это было воплощение моих тихих кинков)
Спасибо второму автору, да, натура - она такая, я никогда не считал миледи невинной жертвой, вне зависимости от чистоты поступков графа де ла Фер =)
И спасибо третьему автору, ужасно интересно, как у них там сложилось дальше, неужели они нашли выход из ситуации, оба изменившись и изменив друг друга? Ваш рассказ заставляет предположить именно так *_*
-
-
18.06.2010 в 02:47-
-
10.07.2010 в 16:56Рейтинг: G
Персонажи: Атос/Миледи
Размер: 443 слова
От автора: сильнейшее AU, автор напихал кучу отсебятины, за что извиняется. ООС, само собой. Не вычитано. И вообще, автор приносит свои извинения за то, что в результате получилось.
Атос стоял на Королевской площади, прямо напротив особняка леди Кларик, и размышлял. Раз за разом судьба сводила его с этой женщиной. Этот раз - уже третий, впору поверить в то, что это не случайные совпадения.
После первой их встречи он на ней женился. Он был молод, горяч, он был влюблен и считал ее ангелом, спустившимся на землю. Земная жизнь казалась молодому графу раем, а клятвы этого чистого существа заставляли его верить, что и после смерти они будут неразлучны. Тем страшнее оказался удар, тем сильнее было разочарование. Пылкий нрав молодого человека, понятия о чести своей и рода, благодаря наставникам ставшие частью личности графа, сила и неожиданность потрясения, уединенность лесной поляны - все это заставило наследника рода де Ла Фер принять решение, которое казалось ему на тот момент единственно правильным.
На протяжении долгих месяцев он считал, что поступил так, как должен был. Чем больше узнавал он о своей возлюбленной, тем отчетливее понимал, какого демона называл он своей женой. Возможно, другому человеку и удалось бы навсегда усыпить свою совесть, но... "А чем ты лучше ее?" - шепнуло сердце. "Под влиянием момента ты убил женщину, о которой на тот момент не знал ничего дурного" - подхватил разум. "Так кто же ты сам тогда?" - припечатала совесть.
Граф де Ла Фер исчез, на свет появился мушкетер Атос. Ехидная и жестокая судьба дождалась, пока молодой человек освоился в своей новой жизни, нашел друзей, и нанесла следующий удар.
После второй встречи с леди Винтер Атос приходил в себя еще дольше. Узнать, что она жива, понять, что это знание приносит облегчение, не потому что совесть терзает, а потому что все еще любишь!.. Ненавидишь, презираешь ее, а вместе с ней и себя, потому что такой же, потому что одного поля ягода, и сколько бы ты не пытался изменить себя, знать, ничего не получится. Любить и знать, что любишь демона, но лишь потому что сам ты - демон.
Она тогда тоже узнала его. И испугалась, ах, как она испугалась. Смерти, разоблачения и... влечения? Безумная ночь, проведенная вместе, за которую едва ли было произнесено пять слов, оставила еще больший хаос в сердцах и головах.
И вот - третий раз. Мальчишка рассказал о страшной тайне леди Кларик, сомнений нет, это она. Войти или нет? Войти - значит подтвердить самому себе, что он никогда не сможет начать все с чистого листа, ведь предъявить права на падшую женщину может лишь не менее преступный мужчина. Развернуться и навсегда покинуть площадь - отказаться от женщины, которую он любит, какой бы не была эта любовь, постараться убедить себя и мир, что демона в душе можно победить.
Атос отвел себе на решение только три удара сердца - зачем больше? Все ведь и так ясно... Ширина Королевской площади - всего 200 шагов.
-
-
10.07.2010 в 23:39-
-
11.07.2010 в 00:00-
-
11.07.2010 в 00:23-
-
11.07.2010 в 01:18Благодарный заказчик.
-
-
11.07.2010 в 02:04Sha, ураааа! Я угодила заказчику!
Собсно, автор)
-
-
12.07.2010 в 02:16-
-
12.07.2010 в 10:01-
-
12.07.2010 в 10:55Contessina, спасибо, можно, конечно))
-
-
12.07.2010 в 13:32-
-
12.07.2010 в 16:15-
-
12.07.2010 в 16:24-
-
12.07.2010 в 22:50-
-
19.10.2010 в 20:05Пейринг: Атос/Миледи
Предупреждение: AU
Разумеется, он не думал, что умрет вот так: в предрассветном полумраке душной спальни, лежа в постели, как дряхлый старик. Четыре дня назад у него было все, чтобы быть счастливым. Он полагал, что доживет до тех несбыточных ныне времен, когда его сын будет взрослым. Хотя нет, это ложь. Четыре дня назад он вообще не думал о смерти.
Ему и сейчас почти не верится, что вот-вот все закончится. Но нужно поверить, заставить себя, потому что мрачное лицо лекаря не предвещает ничего хорошего, потому что слуги смотрят на него со смутным ужасом, как на непогребенного мертвеца, потому что сегодня приходил чертов кюре, потому что Анна, то и дело, отходит к окну, делая вид, будто смотрит на снег, но он замечает, как вздрагивают ее плечи и судорожно вздымается грудь.
Он так много хотел бы сказать ей. Ну, хотя бы что она не должна плакать, у нее ведь чудесная улыбка. А еще, что он не сомневается – она даст сыну лучшее воспитание из всех возможных, в этом на нее можно положиться. А еще, что он ни о чем не жалеет. Что благодарит всех богов, в которых только верят люди, за обычно столь несвойственное ему терпение, заставившее его выслушать ее, хотя от гнева перед глазами стояла пелена. Что он простил ее и ни разу не раскаялся в этом... Что он ей верит.
Но из горла вырывается только бессвязный хрип.
В ее глазах печаль и тревога. Она подносит к его губам бокал с анисовой микстурой. Она считает, что от этой горькой дряни ему становится легче, а он не хочет разочаровывать ее. Он выдыхает – ни к чему ее пугать, делает глоток и пытается сложить непослушные губы в улыбку, когда она склоняется над ним, обдавая запахом лаванды, касается щекой его щеки, целует лоб и висок.
- Спи, мой друг, - шепчет она, - тебе нужен отдых.
Он знает, что отдых ему уже не нужен, но чтобы не расстраивать ее, послушно закрывает глаза. В конце концов, он и вправду устал.
Он не видит, как холодная улыбка кривит ее губы, когда она рассматривает содержимое бокала, прежде, чем вылить его в огонь.
-
-
20.10.2010 в 07:59Спасибо авторам за оба исполнения!
-
-
20.10.2010 в 21:51-
-
27.10.2010 в 18:01AU такая AU...
слезовыжималка, флафф, с обоснуем не дружу, потому серьезные ляпы по матчасти эпохи вполне могут иметь место быть
читать дальше
-
-
27.10.2010 в 18:02-
-
19.12.2010 в 16:41Автор 3...
я покорен *____* это - ми-ми-ми-ми-ми, это - атата, это...
слов просто не хватает. Даже если бы я хотела сказать долю того, что я чувствую, пришлось бы исписать страницы три)
Спасибо, автор. Вы откроетесь мне? хотя б в умыл?
не заказчик
-
-
20.12.2010 в 12:38очень и очень польщена)))
сейчас умылку напишу
-
-
09.02.2011 в 00:26Спасибо первому автору, это было воплощение моих тихих кинков)
Спасибо второму автору, да, натура - она такая, я никогда не считал миледи невинной жертвой, вне зависимости от чистоты поступков графа де ла Фер =)
И спасибо третьему автору, ужасно интересно, как у них там сложилось дальше, неужели они нашли выход из ситуации, оба изменившись и изменив друг друга? Ваш рассказ заставляет предположить именно так *_*
Почитать все исполнения было очень приятно ^_^
-
-
09.02.2011 в 02:10спасибо)))
-
-
09.02.2011 в 02:36Просто, как обычно, мне тут же захотелось знать развитие событий в ближайшие сорок лет, желательно с подробностями))
-
-
09.02.2011 в 03:12-
-
09.02.2011 в 03:15-
-
09.02.2011 в 03:17-
-
09.02.2011 в 03:28не поверишь - вообще не признал =) и мысли не закралось, хотя уже пытался по стилю опознать)
ну тогда ещё и в лицо спасибо скажу =)
-
-
09.02.2011 в 03:30-
-
23.08.2012 в 23:48