2.22

[Шанс!]

А.П. Чехов. "Дядя Ваня". Астров/Дядя Ваня. После событий пьесы. Астров навещает имение. Напиться вместе, общие страдания по Елене перетекают в нечто странное. Быть застуканными Соней. Рейтинг не выше R.

Заказчик, какой тег поставить?

@темы: выполненные заявки, пьесы Чехова

Comments

[Гость]

поставьте "пьесы Чехова"
заказчик.

[Гость]

Не ругайте пианиста, он играет как умеет. =)
Прости меня, дядя Чехов.
Прости меня, заказчик.

Фэндом: пьесы Чехова
Пейринг: Астров/Войницкий
Рейтинг: PG

Яблоки

В столовой крепко и душно пахло яблоками, разложенными на полу для просушки. Мебель, задернутая белыми чехлами, уныло ютилась в углах, придавая комнате совсем запущенный вид. Даже зеркало, открытое, заросло пылью и паутиной и отражало только угол комода и голую стену, избавленную от картин и фотографий. Астров покачал головой, оглядываясь, и невольно плотнее запахивая полы своего сюртука, чтобы не испачкаться в пыли.

Дверь тихо скрипнула, Астров вошел в кабинет и за кипами пожелтевших бумаг увидел Ивана Петровича. Под тусклой лампой, он сидел, согнувшись над документами. Маленький, словно усохший за прошедшие годы, однако Михаил Львович тут же узнал его по внимательному взгляду, не потерявшему своей глубины и проницательности.

- Ба! Доктор! – Войницкий вскочил со стула и бросил к старому знакомому. Схватил его руки, замерзшие с улицы, своими сухими и теплыми ладонями. Улыбнулся, и от уголков его глаз разбежались ниточки морщин.

- Как вы постарели, друг мой! Как вы постарели… - Астров покачал головой, разглядывая лицо и отмечая все те неуловимые изменения в своем друге, которые навсегда закрыли для него двери молодости.

- Что делать, что делать… - Иван Петрович отступил на шаг, всплеснув руками, - что же это я. Ты замерз, с дороги, устал…

- Я уеду вечером, - Астров ослабил шарф и провел ладонью по голове, приглаживая встрепанные шапкой волосы, - хотя… ладно! Уеду утром! Посидим, погудим как прежде.

- Ты располагайся, я пойду чаю соображу ну и… соответственно! – Войницкий торопливо вышел, оживленный и радостный.

Михаил Львович небрежно бросил сюртук на стул, сверху оставив шарф. Тяжело вздохнув, опустился на стул напротив рабочего стола. Большие часы в столовой пробили шесть, по коридору послышался дробный и шаркающий звук шагов. В открытые двери вошла Сонечка, поправляя на себе темное теплое платье.

- Вы здесь! Неожиданно, - Соня прошла к столу и остановилась около, умелыми руками собирая рассыпанные бумаги и освобождая место, - Как ваша жизнь?

- Да, в общем-то, мало что изменилось. Болезни, страдания, смерть: работа моя, как и прежде, приносит мне много тревог. А остальное… что там говорить, лучше расскажите, как вы тут? Как Иван? Как вы сами, Соня?

- Что ж сказать. Мы здесь живем, как и прежде: работаем, ведем хозяйство. Иван Петрович все больше сидит один, запершись, и кто знает, о чем он думает и чем занимается здесь. А я с ним, пишу, работаю. Весной в саду, сажаю цветы, у нас чудесный сад. Но ведь это вам не интересно, наш тихий быт.

- Что вы, как раз напротив! Я очень рад, что решил к вам завернуть, и что у вас тут все так же тихо, так покойно.

- А, Сонечка, ты уже пришла! – Войницкий появился в дверях, держа в руках поднос с кружками и чайником. На белой тарелке высились плюшки, пахнущие свежей сдобой, заманивающие румяным поджаристым боком.

- Я ненадолго, хотела лечь, неважно чувствую себя. Я утром с вами поговорю, за завтраком, - Соня вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Войницкий вытащил из шкафа бутылку, протер стекло рукавом и поставил ее на стол. В янтарной жидкости темнели ягоды, и терпкий аромат поплыл в комнате.

- Рябина, черноплодка, сами делали. Попробуйте, Михаил Львович! – Иван Петрович налил две маленькие рюмочки и опустился на свои стул, - ягода сладкая: лето выдалось на редкость удачным.

- Да, - Астров зажмурился, когда жгучая жидкость протекла по горлу, согревая, оставляя на языке вяжущий привкус, - давно я не пил такой вкусной наливки. Пожалуй, что с того года и не пил…

- А вас тут, Михаил Львович, и не было с того года, - Иван Петрович опрокинул в себя рюмку, не морщась, откусил покрытый сахарной глазурью кусок булки и посмотрел на Астрова, - брезгуете?

- Да, помилуй, Ванечка, что ты говоришь! – Михаил Львович расстегнул две верхние пуговицы рубашки и откинулся на спинку стула, - не пускало меня что-то. Думал: а ну как зайду в эти комнаты, и все мне чудится, то тень ее промелькнет, то голос услышу. Не поверишь, Ванечка, каждую ночь снилась. Мягкие пряди волос заправляет за ушко, смотрит на меня, улыбается. Молчит.

Войницкий налил еще по одной рюмке. Выпили молча.

- А я ведь так и не зашел в те комнаты, где она жила. Сонечка там прибиралась, а я так и ни разу. Тошно мне было. Хоть в омут головой и забыться бы, хоть даже и в аду гореть. Иной раз силы нет, жалею, что пистолет отдал. Не в него стрелять надо было, себе в грудь целить!

Иван Петрович вскочил со стула, решительно прошагал до окна и опустил ладони на подоконник. Обернулся – смурной, потемневший от времени. Так темнеет от сырости заброшенный дом, зарастая травой и кустами.

- Миша, Мишенька! Да ведь за что все это! Да ведь не бывает так, не может… - Войницкий схватился рукой за грудь, там, где в бешеном ритме зашлось сердце, и опустился в кресло.

Астров бросился к нему, в сторону рванул рубашку, взволновано заглядывая в глаза. Иван Петрович закашлялся, отводя в стороны его руки. Откинув голову на спинку кресла, он закрыл глаза, выдыхая из легких горький воздух.

-Умру я скоро, Мишенька. Отдохну…

- Черт с тобой, - Астров держал пальцы на шее Войницкого, нащупывая пульс, - старый ты пень.

Иван Петрович рассмеялся, глухо и сухо, выкашливая воздух из измученных легких.

- Мы как два дерева в заброшенном саду. Бури нас ломают, ветра нас гнут, а мы стоим, стоим… Только пользы то.

- Польза всегда есть, Ванечка. Зачтется нам все.

Слезы на щеках Войницкого были горькими, и Астров закрыл глаза, чувствуя губами эту едкую влагу. Соня прикрыла рот ладонью, тихо стоя в коридоре, наблюдая, как двое мужчин смотрят друг другу в глаза, и Иван Петрович касается пальцами губ Астрова.

- Целовала тебя. Зачтется это?

- Дай то Бог, Ванечка, дай то Бог…

[Гость]

ыыыы! Заказчик счастлив! Люто-бешено счастлив! Ибо вот все как у Антон Палыча!
Заказчик желает любить автора!

[Гость]

Ох не пачкайте имя Антона Паволвича моей писаниной, заказчик =)

автор

[Гость]

Да я про стиль, про стиль, дражайший автор!
заказчик

[Гость]

Вы меня смущаете, любезный. Мы все как-то по простому, не привыкли к таким речам в нашем маленьком городке.

автор

[Гость]

Да я про стиль, про стиль, дражайший автор!

Присоединяюсь к мнению заказчика, так ярко выполнили заявку, подстроили стиль под заказ, очень запоминающийся и хорошо сделано!
Вы, автор, пишите?

[Гость]

Присоединяюсь к мнению заказчика, так ярко выполнили заявку, подстроили стиль под заказ, очень запоминающийся и хорошо сделано!

вы меня совсем смутили)))

Вы, автор, пишите?

бывает)))