Йорингель пишет сейчас макси по этому пейрингу, но оно открыто только для читателей фика на сообществе Писательский клуб, можно попросить её добавить вас в список читателей.
Тоже здорово)) А в фильме Франко Дзеффирелли они мило смотрятся вместе Можно ссылку на Вашу работу, пожалуйста? Я могу открыться Вам в у-мыл, если не хотите светиться...
Уважаемый автор, пожалуйста, пишите, как Вам будет удобно. Заказчику главное, чтобы был заявленный пейринг, а в каком виде он будет, оставляется на Ваше усмотрение.
Вот печаль-то какая! Не знаю, где ж найти того человека, я б ему их выполнила.( Ладно... я вас, скорее всего, прокачу с фиком, как и предыдущий автор, но-таки попробую.
Я знаю, знаю, вы меня не ждали. И сам я не планировал пролог! Но понял: лучше всё-таки напомнить События «Ромео и Джульетты». А то ведь вы могли и позабыть, Что был герой влюблён вначале пьесы. Нет, не в Джульетту. Розалиной звали Девицу ту. Пред Богом поклялась, Что никогда она ничьей не будет, Не выйдет замуж, не родит детей... Тьфу, дура! Ой, простите, не о том я. Ромео был сражён её решеньем И днями он ходил печален, грустен... Чтоб хоть чуть-чуть развеселить его, Бенволио с Меркуцио, два друга, Задумали Ромео привести На бал у Капулетти, где он встретил Джульетту и немедленно влюбился. А впрочем, я надеюсь, каждый знает, Как рассказал историю Шекспир.
Ночь. Сад в поместье Капулетти. Из декораций — белая стена, увитая плющом. Прислонившись к ней, стоит Р о м е о в маске.
Р о м е о
Зачем же я Бенволио послушал? Да разве может грусть мою унять Веселье Капулетти? Песни, танцы, Пустые разговоры, шум и гам... Моя тоска сильнее только стала, Потерян я для общества людей. Пожалуй, мне бы стоило вернуться В поместье наше, но моих друзей И лошадью отсюда не утащишь. Придётся ждать, пока навеселятся Меркуцио с Бенволио. Тогда Смогу вернуться я под сень деревьев И снова Розалину вспоминать. Зачем я здесь? Она ведь не явилась На праздник этот! Что мне делать тут? Как говорить с людьми, как танцевать мне, Коль я не вижу глаз её, и сердце Моё не бьётся в такт её дыханью? Одно лишь место для меня подходит: Пустынный, тихий, мирный этот сад, Где нет людей, и только соловьи Поймут печаль мою, её разделят И после просвистят о ней луне...
(Cадится на лавочку у стены.)
Входит Т и б а л ь т, тоже в маске.
Т и б а л ь т (не замечая Ромео)
О Дьявол, будьте прокляты вы все... Ну, тётя, это ж надо так подставить! Решила, что жениться мне пора, И местным матерям о том сказала. Теперь лишь появлюсь я на балу, А уж вокруг воронья эта свора: Кричат, галдят и дочерей своих Наперебой все хвалят. Нет, и раньше Они ко мне питали интерес... Но нынче это просто невозможно. Подобного б и Сатана не вынес! Джульетта тоже знатно пошутила: Едва ль не час о свадьбе мне трещала Своей с Парисом... или как его? Вот Дьявол, лишь в саду могу укрыться.
(Видит Ромео.)
О, чёрт!.. Простите, я вас не заметил. Но да, синьор, я вижу, что искали Уединенья вы. Я не хотел мешать.
(Порывается уйти.)
Р о м е о
Нет-нет, останьтесь, ведь в своём вы праве: Хозяин дома — вы, никак не я...
Т и б а л ь т хохочет.
Т и б а л ь т
Смеётесь, что ли? Я — хозяин дома! О, слышал бы вас дядя Капулетти...
Р о м е о (в сторону, потрясённо)
Так то Тибальт... Мне и поверить трудно! Не видел никогда его таким: Он на рожон не лезет и не злится, Мне не грозится выпустить кишки... Он шутит, улыбается, смеётся, Как будто человек он, а не зверь, Как мы его обычно называли...
Т и б а л ь т тем временем присаживается рядом с Р о м е о.
Т и б а л ь т
Я понял так: вы слышали ту речь. Я не хотел бы, чтоб у вас сложилось Неправильное мненье обо мне: Родную я мать я не любил сильнее, Чем тётю Валентину. (Хоть, конечно, Родную мать не знал я, но не суть.) И Джулия — Джульетта — как сестра мне. Все разногласья наши — вздор пустой.
Р о м е о (в сторону)
Как нежно говорит он о семье! Это — Тибальт? Он на любовь способен?! Похоже, я не знал я его совсем...
Т и б а л ь т
Простите, кажется, я не расслышал...
Р о м е о (простуженным голосом)
Вы знаете, я приболел слегка...
Т и б а л ь т хлопает себя по колену.
Т и б а л ь т
Синьор! Так что ж вы сразу не сказали?
Т и б а л ь т встаёт, делает несколько шагов вдоль стены, нагибается; извлекает из тайника большой кувшин вина и кубок.
Т и б а л ь т
Вам точно нужно горло промочить. Кхм, правда, кубок здесь один всего лишь. Надеюсь, не побрезгуете?
Р о м е о
Что вы...
Т и б а л ь т садится, наливает Р о м е о. Тот опустошает кубок; Т и б а л ь т снова наливает, пьёт сам. Тем временем Р о м е о встаёт и торопливо ходит по сцене.
Р о м е о (сам себе)
Поверить не могу — такой спокойный! Столь вежливый, улыбчивый, учтивый!.. Я знал Тибальта с детства. Мы тогда И то сражались а бывало даже, что Бились мы на кулаках, как слуги). Но время шло. Мы оба подросли, И драки стали жёстче, взгляды злее, А оскорбления — всё нестерпимей... И в голову мне не пришло ни разу, Что не всегда бывает он такой...
Т и б а л ь т тем временем опорожняет ещё несколько кубков. Р о м е о присаживается рядом с ним.
Т и б а л ь т (не совсем трезвым голосом)
Вы знаете, а это ведь нечестно. Кто я — давно для вас уж не секрет, А вы кто, у меня нет ни идеи...
Р о м е о
Не думаю, что помните меня: Встречались часто мы, но редко говорили.
Т и б а л ь т
Ну что ж, рискнём, проверим мою память. За ваш знакомый голос пью до дна!
Р о м е о (в сторону)
Я весь горю. О небо, что за сила Меня заставила пробраться в этот сад? Ах, да, я был влюблён... Влюблён... в кого же?
Т и б а л ь т
Синьор, вы не надумали открыться?
Р о м е о садится рядом.
Р о м е о
Я б предпочёл инкогнито остаться. В конце концов, на то и маскарад...
Т и б а л ь т
Как правы вы, синьор! Давайте выпьем.
Р о м е о пьёт; пока пьёт Т и б а л ь т, смотрит на него со странным, болезненным вниманием.
Я представлял вас вовсе не таким. Мне говорили часто, вы жестоки И злы; надменны, вспыльчивы и грубы...
Т и б а л ь т снова заходится смехом.
Т и б а л ь т
Ручаюсь, то Монтекки говорили! Ну что ж, к врагам и вправду я жесток. Но что плохого в этом?
Р о м е о
Ничего.
И всё-таки я был слегка растерян, Когда сейчас увидел вас таким... За что вы ненавидите Монтекки? Вы графу Капулетти не родня...
Т и б а л ь т
Да чтоб тебя, я, знаешь ли, заметил! Э... кхм-кхм-кхм. Я дико извиняюсь.
Р о м е о (улыбается)
Ну что вы, перестаньте, всё в порядке.
Т и б а л ь т
Вы знаете, я выпил слишком много, И, кажется, вот-вот разговорюсь.
Р о м е о
Пожалуй, это было б очень кстати.
Т и б а л ь т опустошает ещё один кубок.
Т и б а л ь т
Да, я не Капулетти. И вражда Семей Вероны вовсе не касалась Меня, когда б не тётя Валентина. Она всегда растить меня пыталась, Как сына, и соответствовать мечтал я Подобному доверию её. Поэтому, наверное, так близко Воспринимаю все дела семьи: Я доказать хотел, что я им ровня, А не какая-то там дальняя родня... Но впрочем, говорю я слишком много, Как и боялся. Помогите встать?
Р о м е о протягивает Т и б а л ь т у руку, тот, покачиваясь, встаёт.
Т и б а л ь т
А, чтоб меня! Этот кувшин был лишним...
Т и б а л ь т взмахивает руками и заваливается на Р о м е о. Тот смотрит на него, а потом припадает к его губам своими и страстно целует. Т и б а л ь т сначала ошалело стоит, потом трезвеет и быстро вырывается.
Т и б а л ь т (холодно)
Синьор, вы что? Вы что? Никак рехнулись? И что вам только в голову взбрело!..
Р о м е о (нервно)
Да, я... простите.
Т и б а л ь т (постепенно успокаиваясь)
Это не прощают.
Нет, впрочем, я, конечно, понимаю: Вы выпили сегодня слишком много... И вас, должно быть, попросту качнуло, А может, перепутали меня Вы с кем-то...
Р о м е о
Нет, совсем не в этом дело! Смотрите сами: трезв я, как младенец! Я... изъясниться вам хотел в любви.
Молчат.
Р о м е о
Послушайте, Тибальт! Мы незнакомы. Я знал вас годы... то есть, я так думал, На деле, я увидел лишь сейчас, как вы Умны, прекрасны, благородны... Я путаюсь в словах, я как в огне...
Т и б а л ь т (холодно)
Синьор, снимите маску.
Р о м е о
Н-нет, простите.
Т и б а л ь т (рявкает)
СНИМАЙТЕ МАСКУ, Я КОМУ СКАЗАЛ!
Р о м е о отшатывается от этого крика. Неуверенно дотрагивается до маски и медленно тянет её наверх. Стоит, повесив голову.
Т и б а л ь т (потрясённо)
Ромео, сын Монтекки! Вот так штука... Да я глазам поверить не могу! Вы вздумали, что можно издеваться Вам вовсе безнаказно надо мной?
(Яростным рёвом.)
ДА Я УБЬЮ ВАС!..
Р о м е о
Я не издеваюсь!
Я умоляю: выслушай меня! Я знаю, чему церковь нас учила; Я помню, говорил святой отец, Что это грех. Но сердцу не прикажешь! Ты можешь презирать иль ненавидеть Меня, но я прошу: не уходи!
(Падает на колени.)
Слышно, как наверху распахиваются ставни.
Г о л о с Д ж у л ь е т т ы
Тибальт? Тибальт? Мой брат, Что там за крики?
Т и б а л ь т. Иди спать. Г о л о с Д ж у л ь е т т ы
Пойду. Но у тебя ведь всё в порядке?
Т и б а л ь т. СПАТЬ, Я СКАЗАЛ!
Слышно, как Д ж у л ь е т т а вздыхает и захлопывает ставни. Т и б а л ь т хватает Р о м е о за воротник, рывком поднимает на ноги и притягивает к себе.
Т и б а л ь т
Послушай, ты!.. Да если б не боялся Покой сестры я дракой потревожить, Клянусь я: ты бы не ушёл отсюда.
Р о м е о окончательно опускает голову.
Т и б а л ь т
Господь и Дьявол, слышите меня вы?! Из Ада и из Рая призываю Я души предков умерших моих В свидетели! Их благородной честью, Отвагой нашей, древностию рода Клянусь, что ты не выживешь, Ромео! Мы встретимся, Ромео. Завтра. В полдень. И если ты не явишься, подлец, То обыщу я, сволочь, всю Верону, И всё же выпущу тебе кишки... А я-то, дурень, думал, почему же Эскала родственник к тебе благоволит! Так ты с ним спал! О Дьявол, ну и гадость!
Р о м е о
С Меркуцио?.. Да нет же! Ты не понял!
Т и б а л ь т остервенело взмахивает рукой и быстро уходит. Р о м е о долго молчит.
Р о м е о (медленно)
Наверное, не стоило поспешным Настолько быть в речах мне. Впрочем, нет... В любви сомнения ведь неуместны. Ты любишь — или нет. Минуты, годы В вопросе этом вовсе ничего Решить не могут. Он был пьян, к тому же, Не знал, что я Монтекки. И момента Я лучше б в жизни подобрать не смог. Раз даже в это время он не может И мысли допустить о чём-то кроме Дуэли, значит, шансов вовсе нет. Раз так, выходит, в полдень! В полдень... в полдень... Сказал, во сколько, Но ни слова — где. Что ж, видно, Завтра он пришлёт мне вызов. До полдня остаётся ещё много. А, стало быть, успею помолиться, Покаяться в содомии грехе, С друзьями и родными попрощаться. Я завтра повторю Тибальту то же, А впрочем вижу, что он не изменит, Ни взглядов, ни решенья своего. Раз так, что толку мне жалеть о смерти? Уже я мёртв! Мне каждая минута Лишь только больше боли причиняет. И лучше от любимых рук паду я, Чем буду эти муки выносить.
Проснулись, господин? К нам заходил Негодный Бальтазар, слуга Монтекки. Принёс письмо он... говорит, для вас.
Т и б а л ь т
Как интересно! Положи на стол. Я прочитаю позже.
Г р е г о р и о кладёт письмо на стол, кланяется и выходит.
Т и б а л ь т
Что за диво!
Конечно, я Монтекки ненавижу И их нередко обвинял в грехах, Быть может, незаслуженно: в гордыне И в лицемерии, убийстве, лжи... Всю жизнь свою я костерил Ромео Подонком и глупцом, уродом, трусом... Но мужеложцем?! Хоть он и Монтекки, А всё же на такое не способен. Как только протрезвел он, то решился Мне написать письмо. Что может быть в нём? Скорее всего, это извиненья. Он говорит, что пьян был, перепутал С какой-нибудь из девушек меня. Он умоляет в тайне сохранить Его поступок и слова пустые... Хотя, пожалуй, есть ещё вариант. Он может опасаться — и недаром, — Что я ему навстречу не пойду. Тогда, конечно, может только смерть Уладить это дело и заставить Меня молчать о том, что он сказал. А значит, это вызов на дуэль... Но что ж гадать? Откроем и посмотрим!
Т и б а л ь т подходит к столу и распечатывает письмо. Пробегает глазами по строкам и сгибается в приступе дикого хохота.
Т и б а л ь т
Он пишет, что... О Боже мой, он пишет...
(Снова смеётся, роняет письмо.)
Поверить не могу! Глаза и губы... Чему-чему он там сказал, подобны?!
Т и б а л ь т подбирает письмо, с восторгом перечитывает, снова хохочет. Заставляет себя положить письмо на стол и сделать несколько глубоких вздохов. Успокаивается.
Г о л о с с и н ь о р ы К а п у л е т т и
Что там за шум, Тибальт, Всё ли в порядке?
Т и б а л ь т
Да, тётя Валентина, Всё прекрасно.
Г о л о с с и н ь о р ы К а п у л е т т и
Тогда уймись. И перестань смеяться, Как будто деревенский дурачок.
Т и б а л ь т
Простите, тётя. Вы, конечно, правы.
Слышны удаляющиеся шаги. Т и б а л ь т качает головой, садится за стол, достаёт перо, бумагу.
Т и б а л ь т
Я и писать нормально не могу! Трясусь от смеха, стоит только вспомнить Это письмо... Да чёрт его дери! Ромео — мужеложец! Я б поверить Ни в жизнь не смог, когда бы не лежало Его письмо вот здесь, передо мной... Ну что ж, я совершу благое дело, От содомита мир очистив наш.
Вот полдень, и настал час моей смерти. Но я успел с друзьями попрощаться И сам набрал для матери цветов: Её любимых крохотных фиалок. Просить о большем я бы не посмел. Немногим удаётся попрощаться, Сказать родным, как они любят их… Обычно смерть приходит так внезапно...
(Достает письмо, перечитывает.)
Я вижу, что рука его дрожала, Пока писал он вызов на дуэль. Быть может, он жалеет? Передумал? Быть может, он меня и не убьёт? Ох, если б только согласился он Принять мою любовь, тогда могли бы Мы вместе убежать на край земли. Мне кажется, я был бы счастлив с ним И за морем, среди пустынь и мавров. Но полно, полно! Никогда не примет Тибальт подобных чувств. Раз так, зачем, Зачем надежда сердце не оставит? Влюбленным быть так тяжело, увы! Ты над собой невластен, ты не можешь Ни рассужденьям стройный ход придать, Ни говорить и поступать, как должно... Вот он идёт!
Входит Т и б а л ь т со свёртком.
Т и б а л ь т
Монтекки, ты явился?
Я думал, убежишь ты от меня, Как от огня церковного, который Тебя до тла спалить бы должен был.
Р о м е о снова смотрит в землю.
Р о м е о
Ты видишь: я не взял с собой меча. Коль ты решил убить меня — не стану Тебе мешать.
Т и б а л ь т
Ах, нет, прости, Монтекки!
Я ждал, что ты забудешь нынче меч, И взял я два. Вот так, не беспокойся!
Т и б а л ь т разворачивает свёрток, достаёт меч, кидает Р о м е о. Обнажает свой.
Р о м е о
Но я люблю тебя...
Т и б а л ь т
Заткнись! Сражайся!
Дерутся.
Р о м е о
Я не хочу задеть тебя случайно...
(Опускает меч.)
Т и б а л ь т, ожидавший, что Р о м е о отобьёт удар, протыкает его насквозь.
Т и б а л ь т
Чёрт!..
Р о м е о
Прошу, прости мне...
Т и б а л ь т выдёргивает меч, Р о м е о падает на землю. Т и б а ль т смотрит на тело и долго молчит.
Т и б а л ь т
Он... умер. Я поверить не могу... Как глупо, я же сам его позвал Сюда на битву! Сам ведь собирался Я жизнь его сегодня оборвать! Как... глупо. Сколько лет ему, шестнадцать? В шестнадцать лет вот так окончить жизнь...
(Зло встряхивает головой.)
Да чёрт возьми! Грешил он против Бога! Меня он оскорбил предположеньем, Что я могу с мужчиной... чёрт возьми! Шестнадцать лет, Тибальт, побойся Бога!
(Ходит по сцене.)
Ха! Это что, неужто это совесть? Ах, совесть! Совесть, где же ты была, Когда ему писал я утром вызов?! Иль ты не знала, стерва, что, увы, Но люди от удара погибают Хорошей сталью?! А? Ведь знала, сволочь! А если знала, что ж теперь грызёшь?
(Садится на бревно, трёт лицо руками.)
Шестнадцать лет... он мальчик, не мужчина... Ошибся раз он, ну и что с того? Он бы успел раскаяться, подумать И эту чушь забыть! Он был Монтекки... Врагом, Монтекки... Мне-то что за дело?! Да я плевать хотел на их вражду! Он смотрит на меня глазами неба, Мальчишка, ошибившийся слегка... Кто больший грешник, Боже: содомит, Или его убийца?..
Но если он искал уединенья, То стоит ли тревожить нам его?
Г о л о с М е р к у ц и о
Он был настолько странный прошлой ночью! Боюсь, случиться что-нибудь могло...
На сцену выходят Меркуцио и Бенволио. Застывают.
Б е н в о л и о
Ромео! Нет! Ромео, брат, очнись!
(Бросается к трупу.)
М е р к у ц и о
Он мёртв! О, я клянусь, за эту кровь Ты дорого заплатишь, Капулетти!
(Обнажает меч.)
Т и б а л ь т встаёт.
М е р к у ц и о
А, впрочем, нет. Ты знаешь что? Пожалуй, Ты недостоин смерти от клинка. До замка герцога тебя сопроводим мы. Судьбу твою Эскал решит теперь... Решает он, но слышишь, Капулетти?! Я обещаю, что употреблю Всё то влияние, что на него имею: Хотя мы и далёкая родня, Эскал благоволит ко мне немало. Я буду умолять его, просить, Не погнушаюсь встать я на колени, Но убедить смогу тебя повесить!
Т и б а л ь т (вспыхивает)
Что-о?! Подлец, да как ты смеешь?! Верёвкой благородному грозить!..
М е р к у ц и о
Ты, сволочь, говоришь о благородстве?!
Б е н в о л и о
Убив невинного, лишился ты его!
М е р к у ц и о
Да, видели мы часто жажду крови, Которая кипела всё в тебе... Ты благороден?! Да ты зверь, ты дьявол! Как смел ты руку на него поднять?!
Т и б а л ь т (в гневе)
Так он невинен, ну а я подонок?! Так я безумный, одержимый зверь, Который только крови чьей-то жаждал?! Он был убит за дело, и не смейте Святого из него изображать!
Т и б а л ь т указывает на труп, сталкивается взглядом с глазами Ромео, осекается.
М е р к у ц и о
Вот как?! И в чём же состояли Грехи его?.. Ага, молчишь, урод! И как же, тварь, осмелился ты только Его святую память оскорблять?!
Т и б а л ь т в ярости достаёт письмо Ромео. Швыряет М е р к у ц и о.
Т и б а л ь т
Святую память? Ты прочти сначала!
М е р к у ц и о читает. Б е н в о л и о встаёт с колен, подходит, читает у него через плечо.
М е р к у ц и о
Нет! Нет! Я ничего не понимаю! Не мог Ромео это написать! Но это его почерк, без сомненья...
Б е н в о л и о
А если автор — он, то что тогда?
М е р к у ц и о
Бенволио, тогда... тогда не знаю. Я не могу Тибальта обвинять, Если Ромео вправду... ну, ты понял.
Б е н в о л и о
Да как ты смеешь?! Он твой друг! Он брат мне! Да пусть он содомит, пусть хоть сам дьявол, Мы кров и хлеб делили, радость, горе, Мы вместе проводили каждый день!
М е р к у ц и о
Бенволио, тебя я понимаю. Но сам я Заступиться не могу.
Б е н в о л и о
Так отойди!
М е р к у ц и о
Ну а вот это можно.
М е р к у ц и о встаёт в стороне, Б е н в о л и о и Т и б а л ь т выхватывают мечи.
Т и б а л ь т
Ага, так всё же будет нынче драка!
Дерутся: Б е н в о л и о — в ярости, Т и б а л ь т — постоянно оглядываясь на труп Ромео.
Б е н в о л и о
Возможно, правда мужеложцем был он. Не знаю я. Но так иль нет — секрет Ты унесёшь в могилу. Не позволю Тебе я честь Монтекки опозорить, И о Ромео память пусть светла Останется навек в сердцах веронцев!
(Ранит Тибальта.)
Т и б а л ь т (оседает на землю)
Ах, чёрт! Да будьте прокляты вы оба!.. Да чтоб гореть обоим вам в Аду!.. С Ромео рядом... и со мной, похоже... Будь проклят век... и люди в этом веке... Зачем мы умираем так легко?!
(Хрипит.)
Б е н в о л и о и М е р к у ц и о склоняют головы в честь его кончины.
Он мёртв. Клянись, что никому не скажешь О том, что видел ты и слышал здесь.
(Снова опускается на колени рядом с телом Ромео.)
М е р к у ц и о
Клянусь... но ты же знаешь, как помешан На справедливости наш герцог. Если он Узнает лишь, что ты убил Тибальта, Тебе несдобровать. Представим лучше Так дело, словно оба они пали В дуэли этой, в драке меж собой.
Б е н в о л и о
Не знаю я, Меркуцио, как лучше! Мне не до планов нынче: брат мой мёртв! А самому мне предстоит вернуться К тем людям, что мне заменили мать с отцом, И рассказать им: что их сын убит, что больше Ромео не грустить в тени деревьев, Что не услышим мы его рассказов, Что вскоре позабудем смех его, Что внуков они вовсе не увидят, И что остался только я у них: Бенволио — племянник, но не сын ведь!
М е р к у ц и о
Да, понимаю я, к чему ты клонишь: Известие подобное убьёт И старика Монтекки, и синьору. Ох, если б мы могли не говорить!.. Прости, прости, я знаю, чушь несу я.
Б е н в о л и о (глухо)
А все ведь будут думать, что они Погибли лишь из-за вражды Монтекки И Капулетти. Думаешь, есть шанс, Что примирит двойная смерть семейства И что в Вероне воцарится мир? И умирать нам больше не придётся Хотя бы из-за проклятой вражды?
М е р к у ц и о (качает головой)
«Что примирит семейства»? Разъярит их! Они бросаться только пуще станут, Друг другу глотки норовя порвать, И что в Вероне прежним днём творилось Покажется нам Раем на земле, Приютом доброты и всепрощенья! Я вижу, что не слушаешь меня ты... Пойду я, позову людей на помощь. Не предавайся скорби слишком яро, Бенволио, здесь двух довольно трупов.
М е р к у ц и о уходит. Б е н в о л и о некоторое время сидит неподвижно, потом поднимает с земли письмо Ромео к Тибальту, внимательно перечитывает.
Б е н в о л и о
Любил он, или молодость бурлила В его крови, на подвиги звала? Не знаю... я не знаю... да и разве Имеет хоть какое-то значенье Вот это для меня?! Да кто мне брата Вернёт? Я старше был его, спокойней. Как только мог его не уберечь?! Ты трижды прав, Тибальт: Будь проклят век наш, И люди, если только они смеют Губить такие души, как мой брат! Ромео, почему ты не умеешь, Кривить душою, чувствовать вполсилы? Горел так ярко и так рано умер! Ромео, почему ты... не умел.
(вскакивает)
Да я бы предпочёл средь обезьян жить, Средь фей и эльфов, средь пустынь иль в море, Лишь б только брат мой счастлив мог там быть! Будь проклят этот век и все другие Из тех, что будут следовать за ним, А также будем прокляты мы сами, Пока мы не сумеем разобрать, Что важно, а что нас проходит мимо.
(к трупу Тибальта)
Тебе какое дело было, сволочь, Тебе какое дело было, сволочь, Был мужеложцем он иль вовсе нет? Как смел судить ты?! Будь ты трижды проклят!
Б е н в о л и о замолкает, потому как на сцену вбегают: с одной стороны с и н ь о р а и с и н ь о р М о н т е к к и, а с ними их люди, с другой — с и н ь о р а К а п у л е т т и, за которой следуют Д ж у л ь е т т а, к о р м и л и ц а и слуги. Слышны крики: «Ромео, нет, о Боже мой, за что!», «Тибальт, Тибальт! Как мог ты нас покинуть!»
Снова пустая сцена без декораций, снова А в т о р посреди неё.
А в т о р
Печальней есть истории на свете, Чем сказка о Ромео и Джульетте. В историях таких любви не будет Взаимной, да и взяться ей с чего? Нам общество сказало: не бы-ва-ет Любви между мужчинами — есть страсть Ужасная и мерзкая, из Ада!.. И надо сразу за неё карать, На месте. Ведь мы — лучшие из судий И мы вернее Бога разберём, Кто смерти здесь достоин и кто боли... В историях таких наши друзья Обеты дружбы сразу прочь откинут. А если б знали правду мать с отцом, Их сердце тоже было бы разбито. И церковь не простила бы, и люди Шептались б долго-долго за спиной...
(Вздыхает.)
Печальней есть истории на свете, Да только лучше их держать в секрете.
Почтенный Автор, вас не знаю личо, Но все же мне позвольте Вас заверить, Что я прочла с огромным наслажденьем Роскошное творение сие. Поверьте, стилизация прекрасна - Шекспир и сам не написал бы лучше! Читаешь - и готов уже поверить, Что правы Вы, старик Шекспир - неправ, Что так и было все на самом деле... Характеры героев, речь и стиль - Все выдержано Вами в нужном духе. Примите, Автор, шквал апплодисментов И с ними - восхищение мое.
-
-
03.11.2010 в 21:09-
-
23.11.2010 в 03:23-
-
23.11.2010 в 14:13заказчик
-
-
12.12.2010 в 22:48-
-
13.12.2010 в 20:58-
-
13.12.2010 в 21:08-
-
13.12.2010 в 21:11-
-
14.12.2010 в 16:37грустный заказчик
-
-
14.12.2010 в 18:34-
-
14.12.2010 в 18:41А в фильме Франко Дзеффирелли они мило смотрятся вместеМожно ссылку на Вашу работу, пожалуйста? Я могу открыться Вам в у-мыл, если не хотите светиться...
-
-
14.12.2010 в 19:54О, это даже лучше, чем заказанный пейринг))) А не поделитесь ссылками, хотелось бы почитать? =)
-
-
14.12.2010 в 21:10Гость умыл
-
-
15.12.2010 в 00:10о боже, бытие здесь имеет смысл. Нас с Капри не только двое пишущих по этому пейрингу, оказывается.
-
-
15.12.2010 в 09:50-
-
19.12.2010 в 11:19потенциальный автор
-
-
19.12.2010 в 11:21а то как-то неловко вышло
автор предыдущего коммента
-
-
19.12.2010 в 11:22-
-
19.12.2010 в 11:35-
-
19.12.2010 в 14:15-
-
23.06.2011 в 13:58А мне можно тоже ссылку?)
-
-
02.10.2011 в 15:20-
-
02.10.2011 в 20:00-
-
02.10.2011 в 20:02Ладно... я вас, скорее всего, прокачу с фиком, как и предыдущий автор, но-таки попробую.
-
-
09.10.2011 в 04:09-
-
09.10.2011 в 04:09-
-
09.10.2011 в 04:10-
-
09.10.2011 в 04:10-
-
09.10.2011 в 04:11-
-
09.10.2011 в 05:17Автор, ваша стилизация роскошна, и я представляю, сколького потребовала для воплощения. Спасибо!
-
-
09.10.2011 в 08:13Но все же мне позвольте Вас заверить,
Что я прочла с огромным наслажденьем
Роскошное творение сие.
Поверьте, стилизация прекрасна -
Шекспир и сам не написал бы лучше!
Читаешь - и готов уже поверить,
Что правы Вы, старик Шекспир - неправ,
Что так и было все на самом деле...
Характеры героев, речь и стиль -
Все выдержано Вами в нужном духе.
Примите, Автор, шквал апплодисментов
И с ними - восхищение мое.